- "И главная тайна пространства - переход одной местности в другую, и твое свидетельство великого перерождения, закона постепенности - еще есть чему поучиться у матушки-Земли..."
«Решили ездить туристы, и ко мне всегда заходили. Они потом ремонт делали в этой церкви, а я прихожу и у их уже замки сменены. Начальство приходило и спрашивали чего они сменили замки. А, говорит, ключ сломался. А у меня в кармане замки были уже взяты, что может скажут снимайте свои, и я свои бы повешала. А потом другой говорит, а они сами не знают. Душка, грит, в замке сломалась. Я говорю: как это душка сломалась если она такая толстенная?! Я говорю только не врите, на хрен! По-русски говоря. И вот теперь так командуют.
Пришла тут я, говорю туристы приехали. Батюшка Павел там. «Я вижу». Говорю откройте колокольню, там хотят посмотреть. «А там кто упадает вдруг». И орет сам. А я говорю – а че вы на меня орете то? Не побоялась я… Тут же меняются батюшки постоянно. Не знаю чего меняются, как вторник так они меняются. Там холодно в церкви, наверное не хотят ехать…»
О себе. «Родилась я на Сюрьге. Там было 19 домов, теперь оставши 5…
Во время войны увезли в Петрозаводск. Потом увезли в Пряжинский район. Здесь финны были. Но они нас не обижали. Если увидят, что дрова колем ругаются – «че это вы с ребенком дрова колите». После войны вернулись, привезли козу. А потом нам сообщили что в Заозерье ваша корова. У нас корова была до войны. Из Заозерья нам корову отдали. А сено то косить надо было а некому. Так перед весной уже корову подвязывали. Чтоб не упала, кормить нечем было…
Нас трое в семье, я с сетрой и брат. Так втроем мы и жили. Потом старшая сестра уехала, в колхозе работала. Просто так с колхоза не отпускали. Так мы бутылку председателю дали, он справку написал. А Володя учился на тракториста, потом на шофера. В 81 году, когда часы сменили, вот в этот день он и погиб…»
О детях. «Сын сейчас в Подпорожье. Он работал 18 лет в милиции. Мы не захотели чтоб он работал как мы – как волы работали. На Сюрьге я работала, все в ручную. Надо было 17 голов подоить, покормить, воды не было, вода в колодцах. Пока досыта не напою не ухожу. Потом провели воду, а вода глубоко. Доярка другая была, дык там несколько человек было, а я одна.
…После того как колхоз развалился, тут построили коровник. А потом аппараты появились, потом ночной сторож появился, легче стало. Я 20 лет только дояркой работала, в 16 лет начала телятницей. Потом как 20 лет проработала, тяжело было, летом в 4 утра вставали, зимой в 5. Сказала что не буду дояркой, стала работать молочным рабочим, молоко возила на лошади. До пенсии возила бидоны. Потом коров ликвидировали, ферму отремонтировали и стали привозить с Купецкого коров, так я то молоко возила. Последний год у нас был Щеголев управляющий. Он со всех ферм собрал лошадей, там ремонт был сделан, сено возили прямо сюда, еще год до пенсии оставался…»
О церкви. «В церкви был клуб, а в большой был склад, зерно там держали. В 70-х реставрировали церковь. Крест упал наверное сразу, после того как реставрацию сделали. Лет 5-6 назад нашли этот крест в траве. Теперь если только реставрировать будут то ставить. В маленькой сменили полы, но некрасиво как-то сделали. Надо было доремонтировать, а им сказали не ремонтировать. Сначала пол поменяли, начали утеплять ее. Там две печки стоят. Я в свое время ходила эти печи топила в клубе за 13 рублей…»
О дровах. «На зиму дрова заготовили. Дрова тут возили, мне Олег подвез, и распилили. Так у меня еще целый дровеник осины. На зиму хватит…»
О воде. «Воду…. Я тут все на скважину ходила, а тут нанос поставили, а вода грязная идет. Раньше у нас сплавляли лес, так вода чистая была».
О зиме. «Зимой тут я, Васька Гребнев и Райка».
